Не было бы счастья - Страница 19

Нет, отец не настаивал на том, чтобы я отказалась от своего желания. Он просто предложил мне хорошенько подумать над всем сказанным. Я выполнила его пожелание — и с треском провалила дополнительное испытание, хотя могла бы с ним справиться без особых проблем.

Декан факультета ментальной магии, по-моему, заподозрил что-то неладное. После экзамена он подозвал меня к себе и спросил, сурово глядя прямо в глаза, не желаю ли я попробовать свои силы во второй раз.

Я не желала. И немаловажным обстоятельством послужило то, насколько хорош был этот декан. На вид — лет тридцать пять, высокий, худощавый, с длинными темными вьющимися волосами и глазами потрясающего фиалкового цвета. Нет, ни за что на свете я не хотела учиться под его началом! Да я бы со стыда сгорала каждый раз, встречаясь с ним в коридорах факультета, поскольку волей-неволей представляла бы себе всякие глупости с ним в главной роли! Что поделать, раз у меня настолько пылкое воображение. А в те времена я вообще была слишком влюбчивой. В личной жизни у меня царил полный штиль, поэтому я любого мужчину более-менее подходящего возраста и симпатичной наружности рассматривала через призму надежды на возможные отношения.

Возможно, виер Норберг Клинг, а именно так звали декана факультета ментальной магии, попытался бы настоять на своем. Точнее, он сделал попытку и даже потребовал, чтобы я вторично прошла испытания. Но ректор, который, кстати, хорошо знал моего отца, быстро урезонил его. И таким образом я стала изучать магию артефактов, о чем ни капли не жалела.

Короче, весь этот долгий рассказ был посвящен одной цели: объяснить, что некоторые способности к ментальной магии у меня все-таки есть. Поэтому, наверное, именно я обнаружила на медальоне Дариана чары подчинения. А ведь он носил на себе данную вещицу около полугода, за это время наверняка встречал других магов — и никто из них не заподозрил ничего странного. И вот теперь у меня возникло отчетливое ощущение, что с Ами творится что-то неладное. И еще это глупое чувство, будто в гостиной присутствует некто посторонний. Он внимательно следит за развитием ситуации, предпочитая при этом остаться незамеченным.

— Госпожа Алекса? — окликнул меня Оллред, и я очнулась от своих раздумий. Смущенно улыбнулась, осознав, что так и не ответила на его вопрос.

— Вы спрашиваете, как я поняла, о том, что мой супруг незаконно находится под воздействием чар подчинения, — медленно протянула, продолжая следить за реакцией Ам и на свои слова.

А вот теперь она услышала, о чем идет речь. Ее лицо вдруг жалобно скривилось, она судорожно вздохнула, а в глазах заблестели слезы.

— Дариан, — протянула она, — я ничего не понимаю! Эта девушка — твоя жена? Но… как… когда?..

На скулах Дариана заалели два ярких чахоточных пятна. По всему было видно, что ситуация не приводит его в восторг. Но он продолжал сидеть, пристально глядя в огонь и ни на что более.

— А как же я?! — словно в плохом спектакле вопросила Ами и горько-горько разрыдалась.

Беда состояла в том, что она не играла. В этом я была совершенно уверена. В противном случае передо мной стояла самая гениальная актриса всех времен и народов!

— Прекратите! — потребовал Оллред, донельзя смущенный таким началом очной ставки.

Правда, прозвучало это не грозно и не повелительно, а откровенно жалко. Естественно, Ами не послушалась его, а вместо этого зашлась в рыданиях пуще прежнего, в изнеможении опустившись в первое попавшееся кресло.

Оллред растерянно посмотрел на меня. Если честно, выглядел сейчас следователь так, будто сам готов был расплакаться. Вон как раскраснелся, бедняга, а глаза подозрительно заблестели.

— Простите, госпожа Алекса, — чуть слышно проговорил он. — Просто я… Я не знаю… Ну успокойте же ее хоть как-нибудь!

Последнюю фразу он почти выкрикнул с истерическими интонациями. И в свою очередь рухнул в кресло, закрыв лицо ладонями. Хм, неужели в самом деле разрыдался?

Впрочем, мне сейчас было не до успокаивания следователя. Обойдется! Сначала разберусь, что там не так с Ами.

Поскольку она находилась в таком состоянии, что вряд ли восприняла бы слова утешения, я решила подойти поближе. В голове крутились отрывки из когда-то прочитанных книг. Вроде бы истерику там рекомендовалось прекращать пощечиной. Залепить ей, что ли, как следует?

Идея мне понравилась, и я кровожадно усмехнулась. А почему бы и нет? Отведу душу и отомщу за Дариана и его поруганные чувства.

Я сделала шаг по направлению к Ами, потом еще один — и остановилась в недоумении.

Теперь нас разделяло столь мизерное расстояние, что я чувствовала аромат ее парфюма — легкого, ненавязчивого и наверняка очень дорогого. Но к нему примешивалось что-то очень странное. Это был не запах в прямом смысле этого слова. Скорее ощущение тоски, которое вдруг сдавило мою грудь.

В висках начало неприятно ныть. Все происходящее нравилось мне меньше и меньше. Тут точно не обошлось без ментальной магии! Помнится, только ее я чувствовала именно так — всей кожей.

Я недоуменно моргнула. На какой-то миг фигура безутешно рыдающей Ами раздвоилась в моих глазах. И я вдруг явственно увидела за ее креслом некую смутную тень. Не человека, а завесу тумана, отдаленно напоминающую мужской силуэт. Кто бы там ни находился, он точно не хотел, чтобы его присутствие обнаружили.

По моей спине стройно промаршировали ледяные мурашки: сначала в одну сторону, а потом и в другую. От ужаса перехватило дыхание. Я поняла, что случайно заглянула в мысли Ами. А что самое страшное — это заметил тот, кто свил в них свое гнездо.